Люди на улице какие-то агрессивные сегодня, злые, а ведь ещё только понедельник. Хотя для кого как. Кому - понедельник ещё ничего, потому что первый рабочий день после двух выходных. Кому - впереди целая неделя и злость. Кому - похмелье и тоже злость. А у кого-то выходной во вторник.

---

внутреннее

Понимаешь только тогда, когда понимаешь. До этого - думаешь, что понял, но не уверен до конца. Когда понимаешь совсем - все вопросы снимаются.

---

Не люблю комментарии из серии "Это как у такого-то". Вот я написала - а мне говорят, что у такого-то уже это было. Ну было ,было, и сплыло. А у меня - по-своему, по-новому.

---

Боевое

Я не большая любительница уборки, салфеточек и порядка (если уж совсем честно), но поймала себя на том, что мне заметно лучше в чистой комнате, чем в пыльном бардаке. Дилемма: быть или не быть. Решено, харе отлынивать. Объявляется операция "чистый дом".
Интересно, как другие справляются с этим.

@темы: жыздня

---

тропа войны и боевой раскрас!

Все отношения, которые сколько-нибудь долго длились, я начинала и заканчивала сама. То же самое происходит и с моими друзьями - они всегда выступают инициаторами схождений и разрывов. Но ведь где-то же живут и другие? Те, которые ждут инициативы и получают её. Мне кажется, что если я буду ждать инициативы со стороны, то так и буду ждать вечно!

---

такая я плохая!

Я не испытываю жалости к тем, кто напрашивается на жалость. Таких людей мне, напротив, приятно пинать и обижать. Правда, в основном мысленно, но так же ещё приятнее - никаких последствий.

---

засыпательная мысль

Если все хорошие люди будут думать о хорошем, то мы сможем!

---

Стратегии - это прекрасно. Быть стратегом - необременительно. Продумывать планы сражений. И идти дальше, не оглядываясь, и не отвечая за свои слова.

---

про 100 рублей

Боженька, ты не очень рассердишься, если еще некоторое время каждое утро в своих молитвах мыслях я буду упоминать систему оплаты «***», вернее заботливый аппарат в дежурной аптеке на Петровско-Разумовской, который вчера (около восьми часов вечера) послушно сожрал мои сто рублей, а потом немного забыл выдать мне чек и (заодно, вестимо видимо) перевести деньги на мой номер.
Боженька, я так понимаю, что номер 8 (495)7252237, милейшие люди напечатали на нем для того, чтобы несчастные невротики (вроде меня), скупые и жадные (последних 100 рублей для человечества им жалко!) смогли бессмысленно помусилить его, но не смогли никому досадить (нахамить, наорать, любое из бессмысленных действий, потому как для идиотов написано «БЕЗ ЧЕКА ПРЕТЕНЗИИ К ПЛАТЕЖАМ НЕ ПРИНИМАЮТСЯ»). Это истинная забота о человечестве! Ну купила бы я себе молока, хлеба и сметаны (не будем играть в игру, что можно купить на сто рублей), располнела бы. А не приведи, Боженька, глупости пива купить?! А очередную книжку (лучше б замуж вышла, курва жадная)? Вот!
Можно, я еще некоторое время каждое утро буду мысленно представлять себе этих милейших людей и от всего сердца желать им счастья. Пусть им никогда-никогда не приведется расстраиваться из-за того, что последние сто рублей канули в лету глупого аппарата. Что значит «последние»? Последняя у попа жена. Будет, что еще подарить людям.

---

Зачем я сюда пишу

Вопрос возник на ровном месте, но мне так неспокойно сегодня, что вполне можно поднапрячься и ответить. До того, как я надумала поступать в Лит, даже еще до того, как я в него поступила, как завела жж, даже скорее до того дня, когда отказалась «на спор» сочинить некий опус на др работающего в одном коллективе со мной "полковника", меня никто никогда не спрашивал: что? Зачем? И часто ли я пишу. Я писала в тетрадях (на полях домашнего задания диктанты контрольные работы) и вела дневники. Первый завела, потому что моя одноклассница (не помню, как и звали то) зачитывала нам в кустах сирени свои впечатления от первого поцелуя. А если еще честнее, дневники или «анкеты» вели многие девчонки в классе, и никто никого не спрашивал – что? Зачем? Для чего?
Зарифмовала первый раз (как и полагается) после того, как голубоглазый мальчик ушел в кино не со мной. Отнесла отцу, он и читать не стал. Сказал: «Пиши, детка! И попробуй это сделать без грамматических ошибок». Последнее не смогла, но писать на какое-то время перестала. Видимо, мальчик пришел или книжка хорошая подвернулась.
Потом закончилась школа, и мой лучший школьный друг поступил в Москве в институт, уехал, но очень скучал. Я писала ему письма, верная своему максимализму – тетрадями. Почта работает плохо, а так испишешь тетрадь на манер дневника, куда это мы с его дружками мотались на выходных, как скучали по нему за пивом, и ему тоскливо, и мне на скучной лекции было чем заняться. Но было скучно перечислять нехитрые будни провинциальных нищих студентов, я стала их додумывать, раскрашивать, привирать по-русски. Но про своих врать стыдно – и я стала писать сказки. Сказки индистриальной направленности для величавости указывала «рассказами». А что не добирало по весу до солидного сюжета, рифмовала. Если совсем честно, не очень старательно.
Специальность у меня была филологическая, друзья к тому времени переженились, к водке осталась со временем равнодушна, а голой работой сыт не будешь, вот и куковала я свое одиночество в уже никому не нужных тетрадях. Пока комп не купили.
А потом стало совсем одиноко и очень хотелось научиться писать грамотно. А потом, так захотелось зажмуриться, и чтобы потом все изменилось. Но всем тогда было не до меня. Кроме маленьких и очень смелых букв. Они уговорили меня отправить их электронной почтой к подруге, та – отнесла в Лит, на вступительные. Остальное присказка другой сказки.
А в этой осталось рассказать только про то, что шутки шутками, а слова приходят на помощь тогда, когда перехватывает дыхание. Когда нужно хоть немного разобраться в том, из чего же ты состоишь. Они научились меня отвлекать, заставили думать, прикусывать «длинный язык». Привели в мой дом все самой лучшее, что случилось ссо мной, и все самое горькое. Иногда я выстукиваю их для того, чтобы принять что-то, смириться с чем-то, просто отвлечь себя, заставить себя замолчать.
Но никак не для чего-то другого. Или кого-то. Они – часть меня, лучшая и худшая. И упрекая меня за них, можно с той же смелостью упрекнуть меня за то, что вечно попадаюсь вам на глаза.
В общем, ничего нового я не скажу. Бывает так, что слова исчезают, и я неделями не могу написать ни слова. Мне тогда очень страшно за них. Чаще всего так бывает после того, как кто-то подбегает ко мне и громко кричит: о графоманстве, писательстве, писании, гениальности, долге (можно было бы остановиться на «громко кричит»). Вот и забиваюсь в угол.
Очень глупо объяснять миру, что я – пишу себе и пишу. А не претендую. Некогда мне претендовать, да и не на что. А все, что есть у меня, я вечно разбалтываю. Как сейчас. Пойду теперь помолчу.